Друзья:


 

 

 

 

 

 

 

Эти самые правила благочестия, принятые от великого архиерея, царь сохранил и по возвращении в Константинополь, ибо когда один божественный праздник призвал его в храм, то, принесший дары ко священной трапезе, он тотчас же вышел. И когда предстоятель церкви (а предстоятелем был в то время Нектарий842) спросил: «Почему ты не остался внутри?» – он, вздохнув, сказал: «Едва, наконец, уз­нал я различие между царем и иереем, едва нашел учителя исти­ны. Понимаю теперь, что один Амвросий достойно называется епископом». Столько-то полезно бывает обличение, произноси­мое мужем, сияющим добродетелью! <…> 25. … Царь заболел и свое царство разделил между сыновьями: старшему отдал он собственную свою об­ласть, а младшему скипетр Европы843, и убеждал обоих хранить со­вершенное благочестие, «ибо благочестием, – говорил он, – и мир блюдется, и война прекращается, и неприятели обращаются в бегство, а трофеи воздвигаются, и приобретается победа». Дав такое наставление детям, он скончался и оставил по себе при­снопамятную славу844. глава 8. позднЯЯ римскаЯ империЯ. доминат (кон. III–V вв. н. э.) Варвары глазами римлян Веллей Патеркул. Римляне и германцы Веллей Патеркул (о нем см. выше) сообщает об одном из первых столкновений римлян с германцами еще в период ранней империи, в частности, о страшном поражении, которое нанесли варвары легионам в Тевтобургском лесу (9 г. н. э.). Печатается по изд.: Малые римские историки. М., 1996. С. 71–73, 88–90. Перев. с лат. А. Немировского, М. Дашковой. II. <…> 117. Едва Цезарь845 положил конец Паннонской и Далматской войнам846, как менее чем через пять дней после завершения столь великого предприятия из Германии прилетело горестное известие о гибели Вара и уничтожении трех легионов, стольких же конных ал и шести когорт. Но Фортуна была исключительно милостива к нам хотя бы в том, что к этому был непричастен Тиберий...847 Надлежит задержаться на причине поражения и личности Вара. (2) Квинтилий Вар, происходивший из семьи скорей известной, чем знатной, был от природы человеком мягким, спокойного нрава, неповоротливым телом и духом, пригодным скорее к лагерному досугу, чем к превратностям войны. О том, что он не пренебрегал деньгами, показала Сирия, во главе которой он стоял как правитель: бедным он вступил в богатую страну, а вернулся богатым, оставив ее бедной. (3) Будучи поставлен во главе войска, которое находилось в Германии, он воображал, что ее обитателей, не имеющих ничего человеческого кроме голоса и тела, которых не мог укротить меч, сможет умиротворить правосудие. (4) С этими намерениями он вошел в глубь Германии и протянул летнюю кампанию, словно бы находясь среди людей, радующихся сладости мира, и разбирая по порядку дела с судейского возвышения. 118. Что касается германцев (кто этого не испытал, едва ли поверит), то, несмотря на чрезвычайную дикость, они необыкновенно хитры – это прирожденный народ лжецов. Они придумывали один за другим вымышленные поводы для тяжбы: то втягивали друг друга в ссоры, то благодарили за то, что римское правосудие кладет им конец, и за то, что их дикость смягчается новизной неведомого им порядка, и за то, что ссоры, обычно завершавшиеся войной, прекращаются законом.


Предыдущая страница      Следующая страница


Дата размещения: 2012-05-26 05:04