Друзья:


 

 

 

 

 

 

 

(5) Так, обнаруживая заговоры и ноч­ные сборища, он ограничивался тем, что в эдикте объявлял, что это ему небезызвестно; тем, кто о нем злобно говорил, он только посоветовал в собрании больше так не делать; жестокий урон, нанесенный его доброму имени клеветнической книжкой Авла Цецины585 и бранными стишками Пифолая, он перенес спокойно, как простой гражданин. 76. Однако все это перевешивают его слова и дела иного рода: поэто­му даже считается, что он был повинен в злоупотреблении властью и убит заслуженно. Мало того, что он принимал почести сверх всякой меры: бессменное консульство, пожизненную диктатуру, попечение о нравах, затем имя императора, прозвание отца отечества, статую среди царских статуй, возвышенное место в театре, – он даже допустил в свою честь постановле­ния, превосходящие человеческий предел: золотое кресло в сенате и суде, священную колесницу и носилки586 при цирковых процессиях, храмы, жертвенники, изваяния рядом с богами, место за угощением для богов587 жреца, новых луперков588, название месяца по его имени589; и все эти почести он получал и раздавал по собственному произволу. (2) В свое третье и четвертое консульство590 он был консулом лишь по имени, до­вольствуясь одновременно предложенной ему диктаторской властью; в за­мену себе он каждый раз назначал двух консулов, но лишь на последние три месяца, так что в промежутке даже народные собрания не созыва­лись, кроме как для выбора народных трибунов и эдилов: ибо и преторов он заменил префектами, которые вели городские дела в его отсутствие. Когда один консул внезапно умер накануне нового года, он отдал освободившееся место одному соискателю на несколько оставшихся часов591 (3) С таким же своевластием он вопреки отеческим обычаям назначил должностных лиц на много лет вперед592, даровал десяти бывшим пре­торам консульские знаки отличия, ввел в сенат граждан, только что по­лучивших гражданские права, и в их числе нескольких полудиких гал­лов. Кроме того, заведовать чеканкой монеты593 и государственными податями он поставил собственных рабов … 77. Не менее надменны были и его открытые высказывания, о каких сообщает Тит Ампий: «республика – ничто, пустое имя без тела и обли­ка»; «Сулла не знал и азов, если отказался от диктаторской власти»; «с ним, Цезарем, люди должны разговаривать осторожнее и слова его считать законом». Он дошел до такой заносчивости, что когда гадатель однажды возвестил о несчастном будущем – зарезанное животное оказа­лось без сердца, – то он заявил: «Все будет хорошо, коли я того поже­лаю; а в том, что у скотины нету сердца, ничего удивительного нет»594. 78. Но величайшую, смертельную ненависть навлек он на себя вот каким поступком. Сенаторов, явившихся в полном составе поднести ему многие высокопочетнейшие постановления, он принял перед храмом Ве­неры-Прародительницы, сидя. Некоторые пишут, будто он пытался под­няться, но его удержал Корнелий Бальб; другие, напротив, будто он не только не пытался, но даже взглянул сурово на Гая Требация, когда тот предложил ему встать.


Предыдущая страница      Следующая страница


Дата размещения: 2012-05-26 05:03