Друзья:


 

 

 

 

 

 

 

Но ты должен знать природу, ее смертность и тлен­ность, должен знать и прародительскую персть, из которой мы сотворены и в которую обращаемся, и, не обольщаясь блеском порфиры, ведать немощь покрываемого ею тела. Ты властвуешь, Государь, над единоплеменными, даже над сорабами, ибо один Владыка и Царь всех Творец всяческих. Какими же очами бу­дешь ты созерцать храм общего Владыки? Какими стонами ста­нешь попирать этот святой помост? Как прострешь руки, с кото­рых еще каплет кровь невинных убиенных? Как этими руками примешь всесвятое Тело Господа? Как к этим устам поднесешь честную кровь, когда нисшедшее из них слово гнева несправед­ливо пролило столько крови? Отойди же и не пытайся прежнее беззаконие увеличивать другими; прими вязание, которое Бог, Владыка всех, утверждает горе: оно целительно и доставляет здоровье». Уступив этим словам, царь, воспитанный в слове Божием и ясно понимающий, что принадлежит иереям и что царям, со стенанием и слезами возвратился в свой дворец. По прошест­вии долгого времени, ибо протекло уже восемь месяцев, насту­пил рождественский праздник Спасителя нашего, а царь еще си­дел во дворце, сетуя и проливая потоки слез. Видя это, Руфин, служитель, пользовавшийся особенным дерзновением пред лицом царя, так как был к нему очень близок, вошел и спросил о причине слез. А царь, горько вздохнув и еще более облившись слезами, сказал: «Ты все шутишь, Руфин, ибо не чув­ствуешь моих бедствий; напротив, я стенаю и горюю, потому что думаю о своем несчастии. Вот теперь и слугам и нищим отверзт Божий храм – и они входят в него невозбранно и умоляют сво­его Господа, а для меня и храм недоступен, и сверх того небо за­ключено, ибо я помню глас Господа, который ясно сказал: «его же аще свяжете на земли, будет связан на небесах»840, «Так я побегу, если тебе угодно, – сказал Руфин, – и на­стойчиво буду убеждать архиерея, чтобы он разрешил твои узы», «Не убедишь, – сказал царь, – ведь я понимаю справедливость Амвросиева приговора: и благоговение к царской власти не по­зволило епископу нарушить закон Божественный». Когда же Ру­фин, после долговременных увещеваний, действительно обещал преклонить Амвросия, царь приказал ему скорее отправиться, да и сам, обольщаясь надеждою и веря обещанию Руфина, через несколько времени последовал за ним. Но божественный Амв­росий, увидев Руфина, вдруг сказал: «Ты, Руфин, подражаешь бесстыдству псов, ибо, присоветовав такое убийство, стираешь стыд с чела. Столько неистовствовать над образом Божьим, ты даже не краснеешь и не трепещешь». Когда же Руфин стал умо­лять и сказал, что царь придет, воспламененный божественной ревностью, дивный Амвросий продолжал: «Я наперед говорю те­бе, Руфин, что не позволю ему вступить во священное преддве­рие. А если царскую власть он превратит в тиранию, то и сам с радостью приму заклание». Услышав это, Руфин через кого-то дал знать царю о намерении епископа и убеждал его оставаться в своем дворце. Но царь, известившись об этом уже среди пло­щади, сказал; «Пойду и приму достойное уничижение».


Предыдущая страница      Следующая страница


Дата размещения: 2012-05-26 05:04