Друзья:


 

 

 

 

 

 

 

(4) Азиний Поллион находит, что они написаны без должной тщательности и заботы об истине: многое, что делали другие, Цезарь напрасно принимал на веру, и многое, что делал он сам, он умышленно или по забывчивости изобра­жает превратно; впрочем, Поллион полагает, что он переделал бы их и исправил <...> 57. Оружием и конем он владел замечательно, выносливость его пре­восходила всякое вероятие. В походе он шел впереди войска, обычно пе­ший, иногда на коне, с непокрытой головой, несмотря ни на зной, ни на дождь. Самые длинные переходы он совершал с невероятной быстро­той, налегке, в наемной повозке, делая по сотне миль в день, реки прео­долевая вплавь или с помощью надутых мехов, так что часто опережал даже вестников о себе. 58. Трудно сказать, осторожности или смелости было больше в его военных предприятиях. Он никогда не вел войска по дорогам, удобным для засады, не разведав предварительно местности; в Британию он пере­правился не раньше, чем сам570 обследовал пристани, морские пути и подступы к острову. И он же, узнав об осаде его лагерей в Герма­нии571, сквозь неприятельские посты, переодетый в галльское платье, проскользнул к своим. (2) Из Брундизия в Диррахий572 он переправился зимой, между вражескими кораблями, оставив войскам приказ следовать за ним; а когда они замешкались, и он напрасно торопил их, посылая гонцов, то, наконец, сам, ночью, втайне, один, закутавшись в плащ, пу­стился к ним на маленьком суденышке, и не раньше открыл себя, не раньше позволил кормчему отступить перед бурей, чем лодку почти за­топило волнами. 59. Никогда никакие суеверия не вынуждали его оставить или отло­жить предприятие. Он не отложил выступления против Сципиона и Юбы573 из-за того, что при жертвоприношении животное вырвалось у него из рук. Даже когда он оступился, сходя с корабля, то обратил это в хорошее предзнаменование, воскликнув: «Ты в моих руках, Африка!» … 60. В сражения он вступал не только по расчету, но и по случаю, ча­сто сразу после перехода, иногда в самую жестокую непогоду, когда мень­ше всего этого от него ожидали. Только под конец жизни он стал осто­рожнее принимать бой: чем больше за ним побед, рассуждал он. тем меньше следует полагаться на случай, так как никакая победа не прине­сет ему столько, сколько может отнять одно поражение. Обращая неприя­теля в бегство, он всякий раз отбивал у него и лагерь574, не давая ему оправиться от испуга. Если успех колебался, он отсылал прочь лоша­дей, прежде всего – свою, чтобы воины держались поневоле, лишен­ные возможности к бегству. 61. (А лошадь у него была замечательная, с ногами, как у человека, и с копытами, расчлененными, как пальцы: когда она родилась, гадатели предсказали ее хозяину власть над всем миром, и тогда Цезарь ее бережно выходил и первый объездил – других седоков она к себе не подпускала, – а впоследствии даже поставил ей статую перед храмом Венеры-Прародительницы.) 62. Если же его войско начинало отступать, он часто один восстанавливал порядок: бросаясь навстречу бегущим, он удерживал воинов поодиночке и, схватив их за горло, поворачивал лицом к неприятелю.


Предыдущая страница      Следующая страница


Дата размещения: 2012-05-26 05:03