Друзья:


 

 

 

 

 

 

 

Действия, подобные последнему, вызывают не­приязнь, ненависть и страшные проклятия, тогда как с тем, что я тебе советую, ничего такого не связано. И если бы кто-нибудь из богов предоставил тебе на выбор различные виды деятельности, которым ты бы пожелал посвятить свою жизнь, ты не выбрал бы никакого другого пути – если бы стал спрашивать мое­го совета, – кроме этого. (69) И тебе тогда станут завидовать не только все дру­гие люди, но и сам ты будешь считать себя счастливым. Что может быть больше такого счастья, когда к тебе прибудут послами от великих государств люди, пользующиеся наибольшим почетом, и ты будешь совещаться с ними об общем спасении, о котором, как станет ясным, никто другой не проявил такой заботы, (70) когда ты увидишь, как вся Эллада поднялась на твой призыв и никто не ос­тается равнодушным к твоим решениям, но одни стараются разузнать, в чем их суть, другие желают тебе удачи в твоих стремлениях, третьи опасаются, как бы с тобой не случилось чего-нибудь, прежде чем ты доведешь до конца свое дело. (71) И когда все это будет осуществляться, разве ты не станешь с полным осно­ванием гордиться? Разве ты, доживая свой век, не будешь постоянно радоваться сознанию того, что ты возглавил такие великие дела? Какой человек, обладаю­щий даже заурядным умом, не станет увещевать тебя избрать предпочтительно такую деятельность, которая может давать как бы в качестве плодов и величай­шие наслаждения, и вместе с тем немеркнущую славу? (72) Мне было бы достаточно всего сказанного выше по этому поводу, если бы я не пропустил одного вопроса, не по забывчивости, однако, но не решив­шись высказаться о нем: а теперь я уже считаю нужным на нем остановиться. Я полагаю, что и тебе полезно услышать об этом, и мне следует говорить откро­венно, как я привык. (73) Дело в том, что я слышу, как клевещут на тебя завидующие тебе люди, привыкшие вносить смуту в свои государства и считающие мир, общий для всех остальных, войной в отношении себя. Не заботясь обо всем прочем, они гово­рят только о твоем могуществе, о том, что оно растет не в интересах Эллады, а против нее, и что ты давно уже затеваешь козни против всех нас; (74) что на словах ты намерен помочь мессенянам, когда урегулируешь отношения с фоки­дянами, а на деле – подчинить Пелопоннес. Они говорят, что у тебя в распоря­жении фессалийцы, фиванцы и все члены амфиктионии294, готовые следовать за тобой, аргивяне, мессеняне, мегалополитяне и многие другие, готовые воевать вместе с тобой и разгромить лакедемонян; и что, когда ты все это сделаешь, ты без труда подчинишь себе и остальных эллинов. (75) Болтая такие глупости и уверяя, что они все это точно знают, ставя все вверх дном такими речами, они убеждают в этом многих, в особенности тех, кто стремится к таким же дурным делам, что и эти клеветники; затем они убеждают тех, которые не способны ра­зобраться в государственных делах, но, будучи глупыми, питают признатель­ность по отношению к тем, кто притворяется, что страшится и опасается за их судьбу <…> (83) Итак, обо мне и о том, как тебе нужно поступить с эллинами, ты выслу­шал почти все: что же касается похода в Азию, то те государства, которые, как я сказал, ты должен примирить между собой, – их я только тогда стану убеждать в необходимости войны с варварами, когда увижу их живущими в согласии; а те­перь я обращусь к тебе, но не с тем расположением духа, как в том возрасте, когда я писал на ту же самую тему.


Предыдущая страница      Следующая страница


Дата размещения: 2012-05-26 05:03