Друзья:


 

 

 

 

 

 

 

.. Говорят также, что он один заступился за военачальника Хабрия, когда тому грозила смерть253, а никто другой из граждан на это не решился; (24) и когда он вместе с Хабрием шел на акрополь, ябедник Кробил встретил его и спросил: «Ты заступаешься за другого и не знаешь, что тебя самого ждет Сократова цикута?» – а он ответил: «Я встречался с опасностями, сражаясь за отечество, не отступлю и теперь, отстаивая долг дружбы». Он первый ввел в рассуждение вопросы и ответы ... Он первый употре­бил в философии такие понятия, как «противостояние», «основа», «диалектика», «качество», «продолговатое число», «открытая плоскость граней», «божественное провидение». (25) Он первый стал рассматривать возможности грамматики. И он первый выступил с опро­вержением почти всех философов, ему предшествовав­ших; неясно лишь, почему он ни разу не упоминает о Демокрите <…> (26) Гераклид говорит, что в юности он был так стыдлив и вел себя так сдержанно, что никто не видел, чтобы он смеялся в голос. Но и его тем не менее не оставили свои­ми насмешками сочинители комедий ... (27) Алексид пишет в «Меропиде»: – Ты вовремя пришел. Уже я выдохся: Хожу я взад-вперед, Платону следуя, Все ноги стер, но ничего не выдумал. И в «Анкилионе»: – Пустое! За Платоном вслед побегай-ка – Познаешь суть и в чесноке и в щелоке <…> (35) Также и Антисфен, говорят, собираясь однажды читать вслух написанное им, пригласил Платона послу­шать: тот спросил, о чем чтение, и Антисфен ответил: «О невозможности противоречия». «Как же ты сумел об этом написать?» – спросил Платон, давая понять, что Антисфен-то и противоречит сам себе; после этого Ан­тисфен написал против Платона диалог под заглавием «Сафон», и с этих пор они держались друг с другом как чужие. Сам Сократ, говорят, послушав, как Платон читал «Лисия», воскликнул: «Клянусь Гераклом! сколько же навыдумал на меня этот юнец!» – ибо Платон написал много такого, чего Сократ вовсе не говорил <...> (37) А о себе Платон не упоминает нигде в своих сочине­ниях, кроме как в «Апологии» и в диалоге «О душе». Аристотель говорит, что образ речи Платона – сред­ний между поэзией и прозой. Аристотель один дослушал Платона до конца, когда тот читал диалог «О душе», а остальные слушатели все уже разошлись … (38) Первым Платоновым диалогом, говорят, был «Федр»254: в самом деле, в его постановке вопроса есть что-то мальчишеское ... Говорят, Платон увидел одного человека за игрой в кости и стал его корить. «Это же мелочь», – ответил тот. «Но привычка не мелочь», – возразил Платон. На вопрос, будут ли писать о нем в записках, как о его предшественниках, он отвечал: «Было бы доброе имя, а записок найдется довольно». Однажды, когда к нему вошел Ксенократ, Платон попросил его выпороть раба: сам он не мог это сделать, потому что был в гневе. (39) А какому-то из рабов он и сам сказал: «Не будь я в гневе, право, я бы тебя выпорол!» Сев на коня, он тотчас поспешил сойти, чтобы не поддаться (так сказал он) всаднической гордыне. Пьяным он советовал смотреться в зеркало, чтобы отвратиться от своего безобразия.


Предыдущая страница      Следующая страница


Дата размещения: 2012-05-26 05:03