Друзья:


 

 

 

 

 

 

 

Так как в спорах он был сильнее, то нередко его колоти­ли и таскали за волосы, а еще того чаще осмеивали и поносили; но он принимал все это, не противясь. Однажды, даже получив пинок, он и это стерпел, а когда кто-то подивился, он ответил: «Если бы меня лягнул осел, разве стал бы я подавать на него в суд?» ... (22) В противоположность большинству философов он не стремился в чужие края – разве что если нужно было идти в поход. Все время он жил в Афинах и с увлечением спорил с кем попало не для того, чтобы переубедить их, а для того, чтобы доискаться до истины. Говорят, Еврипид дал ему сочинение Гераклита и спросил его мнение; он ответил: «Что я понял – прекрасно; чего не понял, наверное, тоже; только, право, для такой книги нужно быть делосским ныряльщиком»222. Он занимался телесными упражнениями и отличался добрым здоровьем. Во всяком случае он участвовал в походе под Амфиполь, а в битве при Делии223 спас жизнь Ксенофонту, подхватив его, когда тот упал с коня. (23) Среди повального бегства афинян он отступал, не смешиваясь с ними, и спокойно оборачивался, готовый отразить любое нападение. Воевал он и при Потидее (поход был морской, потому что пеший путь закрыла война)224; это там, говорят, он простоял, не шевельнувшись, целую ночь, и это там он получил награду за доблесть, но усту­пил ее Алкивиаду … В молодости он с Архелаем ездил на Самос …, был и в Дельфах …, а также на Истме … (24) Он отличался твердостью убеждений и приверженно­стью к демократии. Это видно из того, что он ослушался Крития с товарищами, когда они велели привести к ним на казнь Леонта Саламинского, богатого человека; он один голосовал за оправдание десяти стратегов225; а имея возможность бежать из тюрьмы, он этого не сделал и друзей своих, плакавших о нем, упрекал, обращая к ним в темнице лучшие свои речи. Он отличался также достоинством и независимостью. Однажды Алкивиад … предложил ему большой участок земли, чтобы выстроить дом; Сократ ответил: «Если бы мне нужны были сандалии, а ты предложил бы мне для них целую бычью кожу, разве не смешон бы я стал с таким подарком?» (25) Часто он говаривал, глядя на множество рыночных товаров: «Сколько же есть вещей, без которых можно жить!» И никогда не уставал напоминать такие ямбы: И серебро и пурпурная мантия На сцене хороши, а в жизни не к чему226… И он дер­жался настолько здорового образа жизни, что, когда Афины охватила чума, он один остался невредим. (26) По словам Аристотеля, женат он был дважды: первый раз – на Ксантиппе, от которой у него был сын Лампрокл, и во второй раз – на Мирто, дочери Аристи­да Справедливого, которую он взял без приданого и имел от нее сыновей Софрониска и Менексена. Другие гово­рят, что Мирто была его первой женой ... (27) Он умел не обращать внимания на насмешников. Своим простым житьем он гордился, платы ни с кого не спрашивал. Он говорил, что лучше всего ешь тогда, когда не думаешь о закуске, и лучше всего пьешь, когда не ждешь другого питья: чем меньше человеку нужно, тем ближе он к богам. Это можно заключить и по стихам комедиографов, которые сами не замечают, как их на­смешки оборачиваются ему в похвалу <…> (28) <…> Тот же гордый и возвышенный дух его показан и у Ари­стофана в следующих словах: Ты же тем нам приятен, что бродишь босой, озираясь направо, налево, Что тебе нипочем никакая беда, – лишь на нас ты глядишь, обожая227.


Предыдущая страница      Следующая страница


Дата размещения: 2012-05-26 05:03